Часодеи. Часовой ключ - Страница 97

Внезапно лицо Елены превратилось в жесткую, хищную маску: голубые глаза сузились, а тонкие губы сжались в прямую бледную ниточку.

— Стойте! — отчаянно выкрикнула Василиса. — Мой отец никогда не простит вам этого! Не надо! Он точно разозлится, обязательно…

Ее бессвязная речь, как ни странно, возымела действие. Елена споткнулась, будто бы нарвавшись на невидимую преграду — часовая стрела в ее руке несмело дрогнула.

— Да, — задумчиво произнесла она. — Наверное, не простит. Да… не сразу. Ну и к черту!

И Елена, резко взмахнув рукой, провела часовой стрелой яркую огненную линию.

Наискось.

Повинуясь некому шестому чувству, Василиса тут же упала на пол и откатилась в сторону, прямо под ноги недвижимому Марку.

Елена громко рассмеялась, но как-то странно, без привычного эха. Стремясь избавиться от накатившего страха, Василиса вызвала крылья. И взлетела, устремившись к куполу, — благо потолок Лазоря казался бесконечным…

— Келисав!!!

Странное имя догнало ее и больно толкнуло в спину, Василиса камнем полетела вниз. К счастью, над самой землей ей удалось выровнять полет, но тут же ногу слегка обожгло: это Елена напала на нее сбоку, чиркнула пламенной нитью, пущенной из стрелы, но промахнулась.

Только Василиса развернулась лицом к противнице, как увидела, что Елена мчится на нее со скоростью света. Раз! — и вновь пролегла перед лицом девочки косая огненная линия.

Вновь повезло отклониться. Стремясь уйти от противницы, Василиса прыгнула рыбкой, тут же откатилась в кувырке за группу застывших во времени людей и попыталась сама прочертить косую линию. Ей это удалось, но Елена уже полоснула еще одной огненной чертой; две яркие нити встретились, скрутились в жгут и распались искрящейся пылью.

— Хочешь поиграть? — Елена хохотнула и взмыла свечкой к потолку.

Завороженная, словно во сне, Василиса наблюдала странную картину: перевернувшись в воздухе, Елена сложила крылья вместе — острием широкой алебарды, и понеслась прямо к ней с ужасающей скоростью.

В самую последнюю секунду, когда, казалось, крылья Елены оставят глубокую борозду во всем, что подвернется под их страшный удар, Василиса сама взмыла свечкой и, оказавшись за спиной часовщицы, успела коснуться Часовым Ключом огромного крыла Елены.

Кинжал неярко вспыхнул. Понимая, что это значит, Василиса тут же полоснула косой линией по фигуре Елены, которая только выравнивала полет после страшной, но неудавшейся атаки.

Яростно взвыв, Елена хлестнула наотмашь — раз и еще раз. Голубая искрящаяся нить из Стального Зубка тут же разлетелась брызгами в стороны, но самой Василисе удалось отлететь на безопасное расстояние.

Но в следующий миг девочку догнало ее же числовое имя, произнесенное наоборот.

В этот раз падение вышло несильным: прокрутив двойное сальто, Василиса успела приземлиться на корточки.

Молниеносный прыжок в сторону, перекат за чью-то фигуру, вновь попытка взлететь и вновь — падение. Ударившись предплечьем, Василиса еле перевернулась, на какой-то миг ошалев от боли, поэтому не сразу поняла, что перед ней вновь появилась яркая косая линия. Елена уже завела стрелу за голову, взмах — и появится перед Василисой пылающий крест.

Спасения не было…

— Страшно умирать? — Елена наслаждалась моментом. Еще бы, всего лишь взмах — и не будет больше девочки Василисы, которая всем так мешает… Не будет проблем, не будет времени, не будет вообще больше жизни. — Ну? Отвечай! — Стрела дрожала в руке у Елены, готовая провести смертельную черту над головой маленькой часовщицы. — Тогда умри! — взревела Елена и полоснула стрелой наотмашь.

Но пылающий крест так и не появился — между Василисой и Еленой возникла фигура в белом одеянии; короткий взмах черным копьем — и стрела Елены отлетела далеко-далеко в беззвучную пустоту.

— Нет, — тихо сказал отец Василисы.

Его часовая стрела дрожала у самого горла госпожи Мортиновой.

— Большие проблемы, Нортон, — прошипела та. — Очень большие проблемы…

— Ты этого не сделаешь.

— Но она должна умереть! — отчаянно взвыла Елена. — Она много знает, и я…

— Я сказал — нет.

— Хорошо, Нортон… — Елена выглядела очень покорной. Ярость на ее лице сменилась обожанием и преданностью, как у побитой хозяином собаки. — Как скажешь… извини… извини меня…

Нортон-старший медленно развернулся к дочери, одновременно занося над головой часовую стрелу.

Но Василиса не стала ждать. Единым усилием взвилась она в прыжке и хлестнула кинжалом наобум — сослепу, отчаянно, бессмысленно. Острие Стального Зубка пошло по инерции вкруговую и прочертило в воздухе сияющую голубую спираль, захватившую Василису в себя, словно в кокон.

Это нечаянное действие произвело ошеломляющий эффект: стены, трибуны и люди закачались, словно были всего лишь отражены на поверхности воды, а само окружающее пространство вдруг взорвалось снопами слепяще-белых искр — казалось, Василиса очутилась в самой сердцевине праздничного фейерверка. Раздался яростный, полный бешенства вопль, который отразился гулким эхом где-то в далекой, бесконечной выси потолка над Лазорем.

Вернулся шум голосов, люди на трибунах ожили, задвигались. Василиса стояла возле самой цели — вот он, заветный кружок… А вон и Лешка, взволнован, машет рукой — скорее, мол, сюда иди! Будто бы и не было битвы с Еленой, словно бы привиделось…

Достигнув в прыжке желанной цифры «двенадцать», Василиса молилась о том, чтобы Ключ не подвел.

Но бояться было нечего.